Бумаги бывшего цензора

[wiski]

Для начала черновик анкеты

[wiski]

[wiski]

[wiski]

Рапорт, вернее из двух черновиков я собрал до кучи один, уже с моей незначительной редакцией грамматических ошибок.

[wiski]

Начальнику Полтавского Облуправления НКГБ подполковнику тов. Чернецкому.

 

От Оперуполномоченного – сержанта Госбезопасности Сыворотки Павла Макаровича

 

 

 

РАПОРТ

Доношу, что 19-го августа 1941 г. Наркоматом Украины я был направлен из г. Харькова в г. Полтаву на работу в Полтавскую Военную Цензуру, где и работал до 15-го сентября 1941г.

14-го сентября поздно вечером меня и целый ряд товарищей вызвали в Полтавское управление НКГБ. Нас принимали по одному человеку работник 3-го спецотдела т. Егоров.

Когда зашел я, т. Егоров кратко спросил меня о моей прежней работе, о семейном положении, и наконец, заявил что по распоряжению Нач. Управления капитана Госбезопасности т. Бухтиярова меня перебросят в тыл немецких войск для разведывательной работы по освещению скопления и группирования немецких войск. В какой район я должен был ехать, он мне не сказал. Ограничились лишь заявлением, что я назначаюсь старшим сети осведомителей. Когда я дал свое согласие он мне заявил «иди домой, а завтра тебя вызовем, и ты получишь инструктаж и установки».

15-го сентября 1941г. В одиннадцать часов утра меня вызвал Егоров. В его кабинете было много сотрудников, которые также как и я направлялись в тыл немецких войск. Сотрудники для меня знакомые не были.

Егоров выдал мне паспорт под фамилией Сиротка Петр Маркович. На листке бумаги написал мне пароль для встречи со связными. Дальше дал мне кличку «Петров» и при этом заявил, что туда, куда ты был назначен вчера вечером ты не поедешь, а мы тебя посылаем работать не старшим разведгруппы, а работать одиночкой в г. Кременчуг. Я объяснил, что в Кременчуге мне устроиться будет очень тяжело, поскольку Кременчуг уже занят немцами, и я , как новоприбывший буду подозрительный, тем более, Егоров не дал мне ни одного адреса в Кременчуге по которому я смог бы связаться. Егоров заявил, что «мы тебе связь подадим, где бы ты не был мы тебя найдем, не беспокойся, связан будешь только с нами. На мое заявление, что я Полтавской области совершенно не знаю, Егоров заявил, что мы тебе дадим человека, который заведет тебя в Кременчуг. Через несколько минут он позвал одного сотрудника, фамилии его не помню, звать Петр. Он работал как будто в Гродежском районе помоперуполномоченного. Лицо его избито оспой. Егоров выдал ему такой же паспорт, как и документы, и товарищ Егоров ему заявил, указывая на меня, что он твой товарищ будет по работе, будете работать вдвоем. Сегодня вы уйдете в Кременчуг. Егоров собрал всех отправляемых к нач. управления, он вам даст инструктивные указания. Когда мы, несколько человек вместе с Егоровым зашли в кабинет Бухтиярова, Бухтияров заявил, что «инструктаж я ввиду занятости дать не могу, сделайте вы сами т. Егоров инструктаж и отправляйте быстрее людей». Мы все вернулись в кабинет Егорова. Егоров заявил, что мы должны сдать ему свои документы которые у нас есть. И что свои аттестаты мы по нашему желанию можем переписать на свои семьи. Кто хочет аттестаты можно сдать ему, и по возвращении на родину, нам все деньги будут выплачены.

Я свой аттестат переписал на жену, деньги (суммы не помню), фотографии которые у меня были родных и свои, написал коротенькое письмо жене и другие личные переписки. Все это я запечатал сургучной печатью, и Егоров пообещал отослать все это по адресу жене спецсвязью.

В отношении партийного и комсомольского билетов, я возражал сдавать Егорову. Я заявил при этом, что партийные документы сдаются только в партийные органы. Егоров сердито заявил, что ему можно верить, что «я сам сдам в партбюро». Я вынул свой партийный и комсомольский билеты, отдал Егорову. А также сдал свое личное оружие «Маузер» 2-й номер и запас патронов, и удостоверение личности. То же сделали и другие товарищи.

После этого Егоров сделал короткий инструктаж.

 

[wiski]

Передаю дословно: Вы товарищи сейчас разойдетесь каждый на

свое место назначения, выполнять будете такую работу: собирать материалы военного характера, скопление воинских сил, продовольственных баз, штабов, авио-танкодромов и другие. Все эти сведения будете передавать нам через связных, которых мы вам пришлем. Вести будете себя так: не очень большую проявляйте активность немецким властям, на руководящую гражданскую должность можете пролазить, вам легче будет доставать сведения, в полицию не поступайте, в партизаны не идите, потому что вас партизаны могут посчитать немецкими шпионами и расстрелять. Есть другие люди, которые имеют все необходимое для диверсии. Если будут посылать в Германию на работу, езжайте смело, не бойтесь, мы вас найдем и связь подадим. Террором и диверсией не занимайтесь, потому что вы к этому не подготовлены и сможете засыпаться. Все дальнейшее руководство будете получать непосредственно от нас на месте, через наших связных».

Все это происходило в большой спешке с этим инструктажем. Мы все распрощались с Егоровым и ушли. Итак мы в часа 3 дня вышли с Полтавы.

Надвечер 15 сентября я и мой товарищ Петр вышли из г. Полтавы километров десять. Наступила темнота, мы попросились у одной тетки, переночевали в сарае. На утро 16 сентября мы прошли еще километров десять или пятнадцать по направлению на Кременчуг. В часов 12 дня навстречу к нам отступали красные войска, и очень быстро подвигались немецкие войска. Мы решили остановиться в одном хуторке, пока перейдет линия фронта, но немецкая передовая линия фронта дошла до хуторка и остановилась так, что нам пришлось просидеть до

утра. С этого хуторка утром 17 сентября всех мужчин, в том числе и нас немцы забрали в плен. Вместе с большой группой военнопленных красноармейцев нас погнали на Кобиляки.

18 сентября вечером, когда колонну остановили на ночлег в поле, мой товарищ Петр заявил, что он хочет бежать из-под конвоя и добраться до Харькова.

Я товарищу сказал, чтобы он, когда доберется к своим в Харьков доложил начальству, что я в Кременчуг по месту назначения попасть не могу, потому что паспорт у меня выдан полтавский, а немцы объявили что все граждане должны явиться по месту жительства, так что я должен жить в Полтаве. Поэтому пусть меня ищут не в Кременчуге, а в Полтаве.

Ночью мой товарищ бежал. О его судьбе я ничего не знаю.

20-го сентября в г. Кобиляках мне удалось бежать из под конвоя. Все мои попытки добраться в Кременчуг не удались, патрули проверяли документы. 28 сентября я вернулся в Полтаву. В Полтаве у меня не было знакомых, кроме …………. Который проживает на Кирпичном переулке 15. г. Полтавы. Я с ним немного был знаком через его родственника Гладыш Николая. Гладыш работал вместе со мной в цензуре г. Полтавы. Я решил пойти к т….. когда я пришел на Кирпичный переулок, т……….. не оказалось дома. Я спросил соседа с этого же дома Филонова, где находится т……… он мне ответил, что т……. эвакуирован, и квартира его заперта. Филонов предложил мне остановиться у него на квартире. До этого я Филонова не знал лично, но он меня видел несколько раз, когда я заходил к т….. до занятия немцами Полтавы. Я решил остановиться у Филонова.

Филонов моей фамилии не знал, я ему сказал, что я Сиротка Петр Маркович, предъявил свои документы, и он принимал у себя на квартиру. Филонов в это время работал в рем. Конторе при Гор. Управе десятником. Он мне посоветовал устроиться на работу в рем. конторе..

29 сентября я зарегистрировался на бирже. Этого же дня я поступил на работу в рем. контору в качестве маляра.

С 29 сентября 1941 г. По 1-е октября 1941г. Я работал в рем. конторе. Наступили холода, я раздет, квартиры нет. Продолжать жить у Филонова нельзя было, потому что у него много детей, да еще при мне родился ребенок, а комната маленькая. Начался большой голод в Полтаве, а средств для существования у меня не было, кроме денег 120 марок которые я получил в конторе. 1-го октября я ушел на село, выбрал подходящее место, и устроился конюхом в колхозе х. Брычковка Полтавского р-на, возле совхоза им. Ворошилова. В этом совхозе был крупный заготовительный продовольственный пункт для немецкого фронта, я решил, что это подходящее место для меня. Я здесь мог собирать хорошие материалы по своему заданию.

 

 

[wiski]

В ожидании того, что мне подадут связь, я устроился в колхозе х. Брычковки постоянным конюхом. И так я проработал конюхом с 1-го октября 1941г. По 29 июня 1942г. Конюхом.

В июне месяце 1942 г. Происходила паспортизация по Полтавскому району. Полиция очень строго подходила к проверке документов. Староста х. Брычковка Котелевский Андриян не желая ручаться как за неизвестных людей подал списки в Полтавскую Городскую полицию заниматься диверсией не нужно, потому что засыпитесь, для этого вы неподготовлены. Есть другие люди, которые имеют все необходимое для диверсии на предмет отправки меня и еще двух человек Кушнира Федосия (Кушнир Ф. односельчанин Котелевского – военнопленный красноармеец, бежавший с лагеря военнопленных) и Шишова Василия, который бежал также с плена и работал в этом хуторе в колхозе кузнецом. Сам он русский, откуда он уроженец я не знаю О том что Котелевский подал списки на нас в полицию, Котелевский как будто бы проболтался пьяным. Об этом мне сказал Кушнир Ф.

Получить немецкий паспорт в этом хуторе мне не было возможности. Я решил уйти обратно в Полтаву на биржу труда.

29 июня 1942 г. Я явился на биржу в Полтаву. С трудом мне удалось опять зарегистрироваться на бирже. После регистрации на бирже меня направили пройти медосмотр и записали для отправки в Германию на работу. (В это время происходила массовая отправка в Германию).

10-го июля 1942г. Я был отправлен в Германию на работу.

В Германии все время с 27-го июля 1942 г. По 20-е марта 1945 г. Работал в г. Людвигсгафен на фабрике подручным плотника.

В 1944 г. В октябре м-це меня забрали копать окопы в районе г. Пирмозенск, где я и пробыл до 1-го января 1945 г. В связи с тем, что на окопах были невыносимые условия жизни я 1-го января бежал обратно в г. Людвигсгафен, где я и работал на прежней работе до 20-го марта 1945 г. 20-го марта в связи с наступлением союзных войск все иностранцы были эвакуированы с Людвигсгафен, в том числе и я. Дойдя до селения Лангенталь я решил из под конвоя бежать. 21 марта я бежал из под конвоя, и скрывался в горах Лангенталя, дожидая пока союзные войска займут эту местность.

29-го марта 1945 г. Американские войска заняли район Лангенталя. Итак, 29 марта я ушел с гор на сборный пункт русских рабочих в г. Вангайм.

2 апреля 1945 г.в лагерь к нам (г. Вангайм) зашел американский капитан и спросил кто желает работать при военной части? Рассказал о условиях работы, работать нужно было дворником. Он одновременно пообещал, кто пойдет работать к ним, он подаст сообщение в Россию, через военную миссию о месте пребывания такого-то гражданина, и ваши родители сумеют узнать о вас. Я решил, что это подходящее место работы для меня. Я надеялся, что получив сообщение обо мне военная Миссия даст на проверку по указанному мною адресу (я дал адрес на Полтаву) и Полтавское Управление УНКГБ узнав о моем месте нахождении, свяжется со мной. И я хотя при союзной армии если потребуется, какие либо сведения я смогу давать.

С таким мнением я поступил работать при военной части в качестве дворника.

К рапорту я прилагаю адрес, взятый мною от выброшенного пустого конверта, по которому вся Американская почта поступала в штаб, где я работал. Фамилии капитана я не запомнил. Звать его Жан (Иван). Он был начальником этого штаба.

При этом штабе я работал до 7-го июня 1945 г. 7-го июня началась отправка сов. Граждан на родину. Я ушел на сборный пункт в г. Мангейм. 15-го июня 45г. Переправили нас на сов. Сторону в г. Дессау. 20-го июня 45 г. нас перевезли на сборный пункт в г. Виттенберг. 22 июня 45г. Я написал рапорт на имя нач. Особого отд. В г. Виттенберг. Не получил никакого ответа. Я пробыл в г. Виттенберг до 10 июля 45 г. 10-го июля 1945 г. Явился я к начальнику проверочного фильтрационного пункта НКВД СССР. Майору Зимину. Зимин мне сказал, что я должен ехать в Полтаву вместе со всеми репатриирован. гр-ми. 11-го июля45 г.прошел комиссию. 12-го июля 45 г. Нас отправили в г. Чорновиц на работу по демонтажу Чорновицкой электростанции, где я и проработал до 7-го октября 1945 г. В качестве командира рабочего батальона.

7-го окт. 45 г. Мой батальон вместе со мной был отправлен на родину.

 

[wiski]

В дороге был с 7-го окт. 45 г. по 23 ноября 45г.

23-го ноября 45 г. прибыли в г. Полтаву.

Все время с дня отправки меня в тыл немецких войск, и до прохождения мною фильтрационной комиссии в г. Виттенберге я жил и работал под фамилией Сиротка Петр Маркович. Все лица упомянутые мною в рапорте знают меня как Сиротку П.М. за исключением Лыбыденко Петра Матв. который знает мою настоящую фамилию Сыворотка Павел Макарович.

Дополнительно сообщаю, что моя жена Сыворотка Александра Моисеевна которая в настоящее время проживает в Ворошиловоградской обл. г. Рубежное ул. Школьная №3 кв. 3 за время моего отсутствия, не зная куда я девался упорно меня разыскивала по Советскому Союзу. И не нашла меня. Ей была назначена пенсия, которую она получала в течении четырех лет. Со своей женой в настоящее время я связь письменную установил.

25/11-45г. подпись /Сыворотка/

 

[wiski]

[wiski]

Характеристика, которую выдал староста

[wiski]

[wiski]

[wiski]

[wiski]

[wiski]

[wiski]

[wiski]

[wiski]

[wiski]

[wiski]

[wiski]

[wiski]

[wiski]

[wiski]

[wiski]

[Семён]

Очень интересно, спасибо за труд!

[Welder]

Жесть...

 

Большое спасибо за интересные документы!!!

[Voljdemar]

Как в музей сходил. Спасибо!

 

[Панкрат]

Шикарные документы.

Я так понял. что все-таки обошлось и человек вернулся домой ?

Есть данные чем закончилась история.

[wiski]

Конечно вернулся. В автобиографии он указал, что уволен из органов "по несоответствию", и оформлялся в г. Радомышль в 1948 на работу на должность зав. архивом.. Хотя его вины по службе в органах я не увидел. Бардачокс присутствовал. Не всегда бывает, как в кино.

Дальнейшая судьба этого бывшего сотрудника мне неизвестна.

Изменено 27 июня, 2010 пользователем wiski

[crown]

Документы очень интересны, в т.ч. и иллюстрацией полного непрофессионализма руководителей, отправлявших чекистов, фактически, на убой... А фигуранту повезло - после работы у янки могли из него шпиона слепить и в лагерь отправить... Повезло несказанно. Изменено 28 июня, 2010 пользователем crown

[Валера М]

Интересная судьба. А скольким не повезло? Можно только догадываться сколько таких чекистов засылалось в тыл и судьбы их не столь счастливо сложились.