Herbert Krause

[DDD777]

Бывают единичные документы, бывают группы, бывают хорошие групы, бывают очень хорошие группы, бывают уникальные группы.

 

О последней категории и поговорим.

[DDD777]

Я обычно начинаю с ссылок типа :

 

http://www.ww2awards.com/person/28222

 

и данные о солдате, где родился, где служил, как умер или в плен попал...

 

Не тот случай. 86-87 летный дедушка Херберт сам всё о себе написал.

Я только перевёл. Извините за перевод, оба языка мне не родные.

[DDD777]

В конце выложу WP, личные и наградные документа солдата/героя/писателя/доброго старого деда.

 

А начнём с его книжки : FLAK IM ERDKAMPF - ЗЕНИТНАЯ АРТИЛЛЕРИЯ В НАЗЕМНЫХ БОЯХ

 

Комментарий обсуждения, мнения, замечания, исправления перевода приветствуются, поэтому буду делать паузы между страницами.

 

Страниц 80, так что скорее всего до Нового Года управимся.

[DDD777]

ЗЕНИТНАЯ АРТИЛЛЕРИЯ

В НАЗЕМНЫХ БОЯХ

 

 

Повествует обладатель почетной грамоты за уничтожение танков

[DDD777]

 

 

Моя военная служба

в период с декабря 1938 г. по май 1945 г.

 

Пересматривая свои бумаги, я нашел свой старый военный билет и документы. Мне пришла идея написать книгу о своем солдатском времени, основываясь на лежащие и ныне передо мной документы и свои воспоминания.

Это прозаичное, но все-таки частично детализированное описание моей службы в вооруженных силах Германии.

Ввиду того, что большинство боевых действий на территории своей страны и на фронтах длились несколько дней, а иногда и недель, само собой, что я могу описать ход событий, а точное количество дней уже нет.

 

Герберт Краузе

Гамбург, 14 февраля 2007 г.

 

 

[DDD777]

Мое солдатское время

с 1938 по 1940 гг.

 

После того, как я закончил свою военную службу, я пошел добровольцем в 51-ый учебно-тренировочный полк зенитной артиллерии при 3-ей батарее в Штеттине.

Командиром батареи был старший лейтенант Партайна, позже получивший звание капитана.

Моя батарея была дислоцирована в казарме Креков под Штеттином.

 

[ РИСУНОК ]

Наш жилой блок в казарме Креков под Штеттином

 

Штеттин был гарнизонным городом, в основном там базировалась конная и моторизованная пехота.

Прежде чем я добровольно записался в зенитную артиллерию вооруженных сил, по профессии я хотел стать инженером и позже офицером по пиротехнике или оружейно-технической службы. Следуя желанию своего отца, я решился, как и он, тоже стать офицером в военно-воздушных силах.

Прием в казарму 2-го декабря 1938 г., который совершали старший караульный мейстер (ротный фельдфебель) Рене Халлер и офицеры младшего командного состава, был еще достаточно дружелюбным, но по уставу. Но уже тогда можно было догадаться, что нам - новым рекрутам, покажут позже и что нам еще предстояло. Чтобы донести это заранее, старший по караулу и некоторые из его унтер-офицеров были настоящими «солдафонами», которым не хватало интеллекта, но

[DDD777]

у которых была большая «глотка». Многие из этих начальников были в Испании в легионе «Кондор».

После того как нас распределили по комнатам в соответствии с нашим дальнейшим назначением, началось обмундирование в вещевой кладовой. Очень часто я слышал от унтер-офицера из вещевой кладовой слово «подходит».

Школьное образование решало то, какую функцию в батарее позже нужно будет выполнять. В моей казарменной спальне располагалась «интеллигенция». Здесь разместили людей только с законченным школьным образованием. Мы относились к топографическому отделению и должны были позже работать с прибором командного наведения батареи. Это был прибор управления артиллерийским зенитным огнём, содержащий баллистические данные для стрельбы для тяжелых зенитных пушек. Прибор командного наведения батареи состоял из вычислителя и измерителя дальности, длиной четыре метра. Батарея была подразделена на группу управления батареей, топографическое отделение, огневые взводы батареи 8,8 см, огневой взвод 2 см, и обоз боевых машин.

Командующим нашим топографическим отделением представился унтер-офицером Штанге. Родом он был из Берлина. Его лозунг был неизменен: «Один за всех, и все за одного». В-основном ним можно было хорошо найти общий язык. Первые дни формального обучения основам под его и главного по караулу руководством были мучением для нас. Над нами издевались и нас унижали. Для нас придумывали самые изощренные издевательства. Запреты на увольнения в город, наряды у казарменных ворот вне очереди, наполнение пожарных баков, изготовление кроватей и ко всему этому дополнительные занятия по строевой подготовке в виде дисциплинарного взыскания и еще многое другое.

С особой тщательностью относились к обучению обращения с нашим прибором командного наведения батареи. Измеритель дальности доставил нам особенно много хлопот и требовал большого сосредоточения сил. Он весил вместе с железным ящиком, в котором он лежал, хороших 10 центнеров. Ввосьмером мы должны были снимать измеритель дальности с машины и закреплять на вычислитель при помощи зажимов. Прибор был закреплен посередине между сидениями нашего бронетранспортера. Наряду с обучением прибору командного наведения батареи и пушкам проходило обучение ручному огнестрельному оружию: облегченная винтовка 98к, пистолет 08 и ручная граната с рукояткой. Кроме этого тяжелого обучения, во время которого иногда доходило до границ терпения, были также и приятные моменты, которые я не хочу пропустить.

 

[DDD777]

В нашей комнате был товарищ по фамилии Крюгер. Он не просто постоянно привлекал к себе внимание, он ко всему еще и вонял. Поэтому мы его называли «вонючий носок». Все попытки воспитать в нем опрятность ни к чему не привели. Но он был превосходным товарищем!

От сверхсрочнослужащих мы узнали, что непосредственной близости от казармы находилось танцевальное кафе, в котором иногда можно было покутить. Многие солдаты, также и из соседней пехотной казармы, заглядывали туда, потому что симпатичные девушки побуждали к танцам. Кафе называлось «Танцплощадка ближнего боя». Для меня танцплощадка и девушки были недосягаемы, потому что я не умел танцевать. Один мой товарищ обратил мое внимание на то, что от этого недостатка можно быстро избавиться. Так как я был некурящим, я должен был отдавать ему свои сигареты, а он меня за это должен был научить танцевать. Сказано – сделано. Быстро был раздобыт граммофон и под его руководством и «ведением» скоро я освоил первые танцевальные па. Я никогда не забуду того, как я первый раз пошел на танцплощадку. Я не решался встать и пригласить девушку. Я буквально прилип к креслу. Но во время белого танца на меня пал выбор. Меня пригласила на танец очень милая девушка. Тут я, конечно, не мог отказать. Еще много раз в тот и другие вечера мы танцевали вместе.

В начале апреля мы поехали всей войсковой частью на крупные учения, соответствующие боевой обстановке, к Балтийскому морю на учебно-тренировочный полигон в Рерик.

 

[ РИСУНОК ]

Сделанный с воздуха снимок части учебно-тренировочного полигона в Рерике на Балтийском море

 

Упражнения по вождению с пушками и стрельбой на поражение по водным и воздушным целям длились больше недели. Результаты, показанные нами во время боевой стрельбы на приборе командного наведения, подытоживались и оценивались. Для нас эти упражнения имени большое значение, так как в конце концов 08/15

[DDD777]

 

заканчивалась служба в казарме, и мы признавались полноценными солдатами, тем самым и заканчивалось наше рекрутское время.

В это время 1-ое мая было большим народным праздником соответственно с больших количеством мероприятий. Пожарная служба, полиция и другие организации радовали публику интересными показательными выступлениями. Конечно же не обходилось и без военных. Наша батарея была также выбрана, чтобы показать что-то от себя. Мы поехали на поляну, на которой проводилось народное гулянье, заняли позицию и симулировали защиту от воздушной атаки. В приближающийся самолет были запущены учебные гранаты. Мы тогда были очень горды возможностью так презентовать себя.

В июле 1939 г. в нашей казарме был создан огромный оружейный и машинный парк, который значил, что следующие зенитные батареи должны будут составлены по-новому. Каждый день мы привозили новехонькие пушки, разнообразный материал и огромное количество боеприпасов в казарменный двор и на немного дальше расположенный учебно-тренировочный полигон. Скоро появились старшие военнослужащие запаса, которые были распределены по активным батареям. Старые товарищи уходили, новые приходили. Из активных батарей образовалось от двух до трех батарей, которые потом наполнялись вновь прибывшими военнослужащими запаса.

Из радиосообщений трудно было пропустить мимо ушей, что скоро намечается конфликт с Польшей. Пропаганда готовила нас к войне. Согласно сообщениям немцы, проживавшие в Польше, подвергались произволу и репрессиям. Речь шла об истреблении и убийствах. Говорилось о Бромбергском «Кровавом воскресенье».

20-го августа 1939 г. наша воинская часть выступила в поход в условиях военного времени с боеприпасами и большим количеством горючего.

Нашим пунктом назначения был небольшой населенный пункт возле города Шнайдемюль. Здесь мы заняли позицию.

1-го сентября 1939 г. началось военное нападение на Польшу с обстрела Западного плато возле Данцига. Наша батарея сменила позицию в восточном направлении в сторону главной штаб-квартиры. 3-го сентября 1939 г. Франция и Англия объявили Германий войну на основании гарантийных обязательств. На Западе ожидали мгновенного нападения, которого не произошло.

 

 

[DDD777]

В непосредственной близости от нас находилась главная штаб-квартира. Из суточного приказа по части мы узнали, что наша часть должна будет защищать штаб-квартиру от воздушных атак.

8-го сентября 1939 г. наша военная часть была передислоцирована на машинах в Бромберг и отправилась с четырьмя пушками по 8,8 см и тремя по 2 см, а также пулеметами в польский казарменный двор в сплошную оборонительную полосу, так как в разных местах города еще велись бои. В течение последующих дней нам очень часто обстреливали из засады. Перестрелка превращалась в самую настоящую войну вольных стрелков, хотя наступающие войска Германии были более чем на 50 километров дальше в восточном направлении.

 

[ РИСУНОК ]

Окружение частей польской армии возле Кутно, Варшавы, и наступление русской армии 17-го сентября 1939 г. в Восточной и Южной Польше

 

Собственными ударными войсками мы уничтожили много противников или взяли их в плен и передали затем в штаб-квартиру.

Бой в Польше закончился 15-го сентября 1939 г. Наша часть вернулась после этого на некоторое время обратно в Штеттин в свой гарнизон.

[DDD777]

[ РИСУНОК ]

Первое увольнение в 1939 г. в парадно-выходной форме к своим родителям в Штеттине

 

Наша военная часть заняла позицию вблизи города и взяла на себя зенитную защиту города и порта. Так как мои родители жили в Штеттине, я был несказанно счастлив иметь возможность увидеть их на несколько дней.

К сожалению, прибывали мы там недолго. 29-го сентября 1939 г. наша батарея была доставлена на товарную железнодорожную станцию в Штеттине и перевезена в западном направлении. Цель еще не была нам точно известна. Поговаривали о «Западном вале», а также о нападении на Францию. После очень неудобной трехдневной поездки в открытых товарных вагонах мы были у цели, на вокзале в Битбурге у Эйфеля. Следующий бой нашей батареи проходил в уже построенном расположении вблизи деревни Зайнсфельд. Теперь мы были боевой единицей «Западного вала». Бункеры с относящимися к ним огневыми позициями должны были стать нашим новым «домом» до мая 1940 г. До боевых действий к этому времени не дошло. Зато мы автоматизировали свои навыки на пушках и приборе командного нападения. Учебные тревоги днем и ночью были в порядке вещей, все было, как в казарме. Жизнь в групповом бункере, размером 5 х 4 метра, в котором 12 человек должны были спать на пружинных кроватях, была мукой. Нужно было несколько раз днем и ночью вручную крутить рукоятку вентилятора, потому что воздух со многими из этих товарищей в этом ограниченно пространстве временами был невыносим. Плюс к этому была проблема с водой в бункере,

 

 

[DDD777]

 

 

которую нужно было днем и ночью не раз выкачивать.

 

[ РИСУНОК ]

Празднование дня рождения в бетонном бункере с нашим унтер-офицером Штанге

 

Конечно, мы использовали установленное свободное время. К излюбленным занятиям относились футбол и игра в карты. Очень часто в свободное от службы время мы ходили в походы в ближайшую и дальнюю местности.

Посещения города Кильбург, где особенно вкусными были пироги, и города Битбург, где особенно хорошим было пиво, были излюбленными целями. Но из-за предписанной боевой готовности такие вылазки были редкостью.

 

 

[ РИСУНОК ]

Игра в карты на орудийной площадке

 

Так как я после долгих размышлений решил подать заявление на должность офицера, после повышения по службе, в январе и феврале 1940 г., я был откомандирован для прохождения офицерского курса обучения при 1-ой зенитной артиллерии учебно-тренировочного полка. --

 

[DDD777]

 

 

[ РИСУНОК ]

Я в качестве кандидата в офицеры у стереотрубы

 

Так называемые пароли, которые были часто у солдат в обиходе, предсказывали, что скоро начнется нападение на Францию.

Прошло немного времени, и пехотные части и танковые соединения бесконечным потоком проходили мимо нашей зенитной артиллерии. Нельзя было не увидеть и не услышать, что это было нападение на Францию.

 

[ РИСУНОК ]

План стратегического развёртывания войск показывает, что основное направление нападения должно проходить через Арденны и линию Мажино

 

 

[DDD777]

Нашей батарее, как и другим, относящимся к нашему подразделению, и чьи места дислокации были недалеко от нас, было поручено защищать это развертывание войск от вражеских нападений с воздуха, и, соответственно, мы должны были быть готовы к бою со своими пушками в любое время.

9-го мая 1940 г. наконец пришел приказ о передислокации. Подготовка к этому была, конечно, проведена заранее. Теперь мы относились к 6-ой армии и подчинялись относящемуся сюда танковому корпусу Клейста. Нашей задачей была защита марша в сторону противника через южно-бельгийские укрепления и через Арденны от воздушной атаки и возможных прыжков с парашютом за нашими передними линиями.

Нападения пехоты и танков на укрепления и бункер мы должны были предупреждать нашими тяжелыми пушками.

 

[ РИСУНОК ]

Броневая башня с двумя 10-сантиметровыми пушками недалеко от бельгийской границы

 

10-го мая 1940 г. прямым обстрелом была выведено из боя бельгийское укрепление и были отражены многочисленные воздушные атаки французских самолетов.

 

[ РИСУНОК ]

Авария в Арденнах

 

[DDD777]

Продолжение марша проходило довольно стремительно через Арденны. В следующие дни не доходило до масштабных боевых действий, так как танковые войска давно поспешили вперед и подавляли любое сопротивление.

Мы продвигались вперед своей военной частью, к сожалению, не так быстро, как моторизированная пехота и танковые подразделения. Занятие огневых позиций нашими пушками занимало еще некоторое время, и очень холмистая местность с большим количеством поворотов, и узкими отвесными дорогами не позволяли быстрого передвижения наших тяжелых машин с пушками.

На одном повороте случилась тяжелая авария. Наш буксир, на котором я сидел, под действием тяжелого прибора командного наведения попал в овраг и перевернулся. Два товарища были раздавлены машиной и

 

[ РИСУНОК ]

Я на 8,8 см боевом станке после аварии со сломанным и растянутым суставом руки

 

умерли еще на месте аварии. Благодаря тому, что, к счастью, я смог лечь между сидениями, я только сломал левое предплечье и растянул правое запястье.

Для продолжения марша мы были поставлены в подчинение танковой группе Гудериана, чтобы взять на себя зенитную защиту. На время мы вступали в бой в качестве наземной артиллерии, чтобы бороться с французскими сосредоточениями войск и военными базами на местах.

13-го и 14-го мая 1940 г. наша часть была задействована в наступательной операции с целью прорыва через реку Маас.

[DDD777]

 

[ РИСУНОК ]

Мост из подручных средств через р.Маас, построенный нашими пионерами и защищенный зенитными частями

 

Королевские военно-воздушные силы постоянно пытались при помощи сильных подразделений предотвратить переход и уничтожить мост. При помощи наших пушек мы добились того, что мост не был разрушен вражескими самолетами. Многие самолеты были сбиты или повреждены нашей или другими зенитными частями.

После наступательной операции между 15-ым и 19-ым мая 1940 г. шли бои при преследовании

 

[ РИСУНОК ]

Положение после первых дней немецкого наступления. Французы рассчитывали на основное нападение Германии через Бельгию, а оно было осуществлено через Арденны, севернее от линии Мажино

 

 

[DDD777]

 

через юг Бельгии и французские пограничные укрепления вплоть до р. Уаза.

 

[ РИСУНОК ]

Наша батарея во время марша

 

Особенно сильное сопротивление оказала вновь прибывшая 4-ая французская танковая дивизия под командованием генерала Шарля де Голля. С военными частями танкового корпуса Клейста, где мы числились, нам удалось окружить вражеские силы во Фландрии и разгромить их

 

[ РИСУНОК ]

Привал во французской деревне

 

21-го мая 1940 г. у Дюнкерка. Благодаря быстрому наступательному маршу 6-ой армии английские и французские войска могли быть окружены в Дюнкерке. Там было более 350 000 солдат.

 

[DDD777]

 

Следующий наступательный марш, который очень много сделал бы для окончательного разгрома целого

 

[ РИСУНОК ]

В дюнах у рукава реки

 

экспедиционного корпуса, был отменен приказом Гитлера. Это была необъяснимая команда остановки, позже которой последовали многие другие неразумные приказы, как, например, операция «Морской лев» и «Битва за Британию».

Теперь эвакуация сухопутных войск экспедиции должна была быть предотвращена или по крайней мере, ей нужно было помешать, только при помощи артобстрела и самолетной бомбардировки. Следующий наступательный марш или дальнейшие нападения не были предусмотрены.

 

[ РИСУНОК ]

Вблизи Дюнкерка. 8,8 см пушка в боевой позиции.

[DDD777]

 

 

Примечание: с сегодняшней точки зрения приказ в остановке видится с военной точки зрения очень большой ошибкой! Свыше 350 000 солдат и снаряжение могли достичь суши Англии.

Наша батарея заняла позицию в дюнах юнее Дюнкерка. Задачей было поражение вражеских самолетов и кораблей. Нужно сказать, что наша зенитная батарея первой потопила после долгого обстрела у канала английский тяжелый миноносец.

 

[ РИСУНОК ]

Прибор командного нападения и счислитель переносятся на место дислокации

 

Об этом даже говорили в специальном сообщении по немецкому радио в мае 1940 г.! Возможно, потопление миноносца случилось благодаря только хорошему просчету дальности нашим прибором командного нападения и счислителем и большой удаче! В хранилище боеприпасов миноносца попали выстеленные нами танковые гранаты. Мощный взрыв разорвал миноносец и потопил его. Во время предыдущей перестрелки некоторые гранаты взорвались в непосредственной близости от нас. К сожалению, четыре товарища при этом истекли кровью.

Ежедневно мы видели тяжелые атаки наших бомбардировщиков против врывающихся на береговую линию экспедиционных войск и падающих бомб. Дюнкерк был окутан темными облаками дыма и не похож на город. Атаки наших самолетов и

 

[DDD777]

обстрел нашей артиллерии для окруженных были ужасными. Через свой измеритель дальности мы видели, как корабли любой величины, в-основном недосягаемые нашими пушками, прибывали в порт и брали на борт солдат и материалы.

 

[ РИСУНОК ]

После обстрела небольших английских кораблей, перекур и ожидание новых приказов

 

Это была суета сует, как на оживленном шоссе. Пребывание в дюнах было для нас после предыдущих тяжелых боевых дней очень благотворным. Но время от времени нам приходилось все же противостоять воздушным атакам, бомбардируя, или вести обстрел небольших кораблей в зоне нашей досягаемости. Но в целом было очень спокойно. С большим нетерпением мы ждали новых приказов к нападению и следующего марша.

Все вокруг говорило о том, что скоро мы покинем побережье, так как вблизи от нас были сконцентрированы большие танковые войска.

После того как англичане отступили со своими десантными войсками и покинули Дюнкерк, уехав с армадой в Англию, Франция начала готовиться к большой оборонительной битве. Она должна была стать провозглашенной генералом Вейганом «Битвой за Францию». По этой причине под его руководством была построена новая, якобы непреодолимая линия защиты.

[DDD777]

 

 

С немецкого фронта готовились к новому нападению в направлении Парижа и дальше в направлении Юга. Поэтому стягивались большие танковые, артиллерийслие и пехотные подразделения из Соммы. Мы должны были защищать от воздушных атак эти подразделения в их зонах выжидания и вместе с другими зенитными батареями сопровождать дальнейшее продвижение марша.

1-го июля 1940 г. наконец пришел приказ о передислокации и приказ на марш к району исходных позиций нападающей армии.

 

[ РИСУНОК ]

Наша часть с пушками и обозами во время марша

 

Населенные пункты, которые мы проезжали по дороге, частично были сильно повреждены артобстрелом и безлюдны. Можно было предположить, что гражданское население подалось вместе с французскими солдатами в южном направлении, оставив все стоять и лежать, как есть.

 

[ РИСУНОК ]

Езда через разрушенную местность в район ведения боя

 

[DDD777]

 

 

Наша батарея заняла позицию в поле, где был еще не собран урожай зерна. В непосредственной близости от нас расположилась батарея с 15 см полевой артиллерией.

 

[ РИСУНОК ]

Оборудование позиции

 

[ РИСУНОК ]

Замаскированные палатки и накрытая сеном позиция

 

По поводу этого нападения я еще должен сообщить, что причинило мне большой вред, но все-таки хорошо завершилось.

 

[DDD777]

 

По дороге к району ведения боя мы проезжали совершенно нежилые и частично разрушенные местности. Во время привала в одном разрушенном месте, перед открытой пивной, один товарищ срыгнул с машины и взял себе оттуда бутылку Перно. И во время дальнейшей езды ее пустили по кругу. Напиток был хорош на вкус, я сделал большой глоток. Так как в принципе я алкоголь не пил и был самым младшим в нашей группе, меня к этому уговорили товарищи и забавлялись этим. Мне было неизвестно, что может натворить этот напиток без достаточного количества воды.

На уже упомянутом зерновом поле мы разместились. После того как пушки и прибор командного действия были установлены, у нас было свободное время до появления караула, наблюдавшего за небом. Мы поставили наши палатки и предались отдыху в жару, стоявшую в те дни. По глупости слегка выпившим я лег в палатку, стоящую в тени, и уснул.

И только при звуке мощного хлопка я проснулся и увидел, что произошло: четыре машины Бристоля были замечены на большой высоте при подлете к вахте. Это сразу произвело воздушную тревогу. Все тут же помчались к пушкам и прибору командного наведения – все, кроме Краузе!

На этом приборе командного наведения передо мной стояла задача все данные от моих товарищей: высота, дальность, скорость, вынос точки прицеливании и т.п. – координировать и передавать конечный результат при помощи электричества к пушкам, которые потом крутились по показаниям индекса в нужном направлении и на необходимую высоту. После последнего внесения данных мной и моей команды «Готово» офицер, управляющий огнем, при помощи электрического звонка отдавал приказ стрелять из пушек. Затем канонир приводил в действие рычаг и производился выстрел.

После этой воздушной тревоги все стояли на своих позициях, у прибора командного наведения и у пушек, и подавали полученные данные. Только я лежал в палатке и высыпался от опьянения. Тот факт, что моя позиция не была занята, имело последствием отсутствие передачи конечного результата. Так как меня не было на месте, не звучало и слова «Готово». И только нашему сверх-нервному офицеру по измерениям лейтенанту фон Путткаммеру в агонии показалось, что он услышал команду «Готово», и он дал

 

[DDD777]

 

команду стрелять. В результате каждая и пушек стреляла в неправильном направлении и гранаты полетели в разных направлениях. --

Звук выстрелов вернул меня снова к действительности!

Мой командир батареи, главнокомандующий Хартманн, грозим лейтенанту фон Путткаммеру и мне разбирательством в военном суде. Но он проявил милость. В моем случае он пошел на уступки в виде смягчающих обстоятельств, потому что ущерба не было, и я был «вроде» хорошим солдатом. О том, как он поступил с лейтенантом, я никогда не узнал. Наказанием для меня была отправка с задержкой на полгода к унтер-офицеру Фенриху, которая произошла только 1-го января 1941 г.

В последующие дни наша часть и артиллерийские позиции войска многократно подвергались нападениям английских истребителей Спитфайр в полете на низких высотах из корабельных пушек и бомбардировщиков Бристоля. Благодаря оборонительному огню мы выполняли свой приказ и отражали атаки. Один истребитель был сбит нашей малой зенитной артиллерией. Так ожидались следующие атаки, мы выкопали место для наших палаток и сделали небольшую щелевую траншею. После перемены места дислокации мы каждый раз должны были копать, чтобы защитить себя и оружие, мы общались с солдатом фирмы «Bau & Buddel». Сначала всегда в боевую готовность приводились пушки, потом мы заботились о своей защите.

В-основном атаки производились англичанами. Французские самолеты редко были видны в небе, потому что они уже были в больших количествах уничтожены в аэропортах нашими военно-воздушными силами. При многократных переменах места дислокации из Дюнкерка в сторону реки Сомма, в наш район ведения боя, мы дважды занимали позицию в аэропортах. В одном аэропорту немецкая авиационная эскадрилья использовала взлётно-посадочную полосу. В другом аэропорту взлетная полоса и ангар уже были не годными. Зато в залах сохранились много материалов и продуктов. Хранилось большое количество круглого сыра, который мы называли «сыр-башка», также много жестяных банок, наполненных английскими галетами.

Из-за того что подвоза снабжения не хватало, эта дополнительная еда в виду сыра и сладких английских галет была большим богатством для нашего скудного в то время продовольственного рациона. В следующие дни

 

[DDD777]

 

 

мы получали в качестве дополнительного питания сыр с маслом, сыр с мармеладом, запеченный сыр, сыр с галетами – одним словом, сыр во всех вариациях.

 

[ РИСУНОК ]

Разрушенный ангар с оставленным бомбардировщиком

 

Вблизи нашего места ведения боя у Соммы в поле стоял этот бесхозный французский истребитель, который, конечно же, был сразу нами осмотрен. Но он был уже недееспособным и послужил лишь в качестве фото-объекта.

 

[ РИСУНОК ]

Французский нерабочий самолет-истребитель

 

5-го июня 1940 г. ураганным огнем началось нападение для дальнейшего продвижения марша через реку Эна и Сомма. Это должно было стать «Битвой за Францию». Целью была Сена и

 

[DDD777]

 

 

и окраина Парижа. Через некоторое время группа армий прорвалась через линию Мажино и захватила известный нам еще по Первой Мировой войне город Верден. Об этом мы узнали из специального сообщения по радиосвязи.

Прорыв через очень хорошо выстроенные и заминированные французские оборонные позиции, несмотря на сильное сопротивление, удался быстро, и штурмовые дивизии стремительно продвинулись вперед.

6-го июня 1940 г. мы также меняли дислокацию. Нашей задачей было сопровождение моторизированной пехотной дивизии и ее зенитная защита. В случае атак французских танковых подразделений наши пушки должны были вступить в противотанковый бой.

 

[ РИСУНОК ]

Разрушенная местность вблизи реки Сомма

 

Местности, которые мы проезжали, были сильно разрушены из-за тяжелых боевых действий, проходивших там, и из-за большого количества ударов гранат и сброшенных бомб.

Но в следующие дни не дошло до окончательного или танкового обстрела нашими пушками. Восстание французов после этого боя на Сомме было маловероятным. Немецкая дивизия смогла достичь Сены уже 9-го июня 1940 г.

Тем временем французские солдаты покинули Париж. Город был объявлен свободной от военных зоной. 14-го июня 1940 г. части 18-ой армии, к которой мы теперь относились, заняли французскую столицу. Наша боевая ставка находилась в непосредственной близости от аэропорта Ле Бурже близь Форт де Штайн. На взлетном поле там уже располагались немецкие летные единицы. Нашим

 

[DDD777]

 

заданием было защита от нападений со стороны англичан наземных сооружений военно-воздушных сил, военно-морских баз и военных сооружений в захваченной местности.

Тремя днями позже, 17-го июня 1940 г., французская кампания завершилась встречей с Гитлером и маршалом Петеном.

При маршале Петене в южной части Франции было образовано новое правительство. Северная часть находилась в то время еще под немецким правительством.

Мы просто не могли поверить, что война во Франции вот так закончится. Это было невообразимо. Мы были очень счастливы и более чем гордились тем, что за такое короткое время победили французское войско и английские десантные подразделения.

После этих напряженных последних дней и нервного перенапряжения радовал факт того, что не нужно было менять дислокацию. Мы разместились на несколько дней для отдыха здесь, недалеко от Парижа. Даже надеялись, как-нибудь попасть туда.

В последующие дни и недели английских самолетов было не видно. Англичане после поражения в Дюнкерке были слишком заняты тем, чтобы заново ввести вернувшихся солдатов в новые части и подготовить свою армию и военнослужащих запаса к нападению немцев на их страну. На большой летной площадке Ле Бурже и многих других, расположенных вблизи береговой линии, готовились к воздушному бою против Англии. Надеялись, что Англия согласиться заключить договор о перемирии. Многие высокопоставленные английские политики были также к этому готовы. Но английское правительство отклонило предложение Германии. Наоборот, начали увеличивать вооружение. Особенно сильное вооружение происходило для воздушной обороны и самолетов-истребителей, так что их количество далеко превысило количество немецких самолетов. В большом количестве были построены необыкновенно хорошие «Спитфайр», которые позже доставили немало забот нашим стрелкам.

Скоро после этого оказалось, что мы проведем в этой местности больше времени. Прибытие французских военнопленных и большие количества дерева послужили для того, чтобы из провизорской сделать надежную оборонительную полосу. Землечерпалки, военнопленные и мы должны были выкапывать оборонительные позиции и траншеи, которые потом были защищены досками

 

[DDD777]

 

и балками. Наше расположение было в настоящих строениях барачного типа, которые дорожками соединялись с местом расположения пушек и прибора командного ведения. Отношение к французским пленным, которых каждое утро на грузовиках на наше рабочее место, было хорошим. Можно сказать, оно было даже товарищеским. Очень часто мы делились шоколадом и сигаретами. И, кончено, нам было что рассказать друг другу. Иногда приходилось прибегать к языку жестов для лучшего понимания. Как я уже говорил, англичане были слишком заняты собой, и таким образом, в следующее время не совершали атак против нас и наших аэропортов.

В наших новых бараках мы чувствовали себя по-настоящему хорошо. Мы даже пытались украсить изнутри вид помещений, сделав на деревянных стенах рисунки паяльной лампой. Вскоре даже появились цветы. К сожалению, эта прекрасная сторона солдатской жизни длилась недолго.

Вахта у оптического прибора наблюдения, у прибора командного ведения и у пушек следила за тем, чтобы мы были готовы к бою в любой момент. Свободные от нарядов солдаты принимали участие в учениях или доводили до блеска одежду, оружие и машины. Осмотры относились к распорядку дня.

 

[ РИСУНОК ]

Подготовка к осмотру обмундирования

 

Вскоре наше настроение улучшилось, как мы узнали, что в закрытых группах под руководством офицера или унтер-офицера будут проводиться инспекционные поездки в Париж. Соответствующее обучение тому,

 

[DDD777]

 

как мы должны будем себя вести по отношениям к французам в Париже, проходило в следующие дни. Особое внимание было уделено заболеваниям, передающимся половым путем, и защиты от них. --

Скоро время пришло. Под руководством лейтенанта Шрайбера мы, четырнадцать любопытных солдат-ополченцев, поехали в открытом грузовике для осмотра Парижа.

 

Касательно этой поездки я должен также подробно сообщить:

Мои товарищи и я пытались, насколько это было возможно, иногда развлечься. Мы распределились на отрытом грузовике, из груза на котором были только пустые канистры для бензина. Я уселся на одну из канистр и радовался тому, что нас ожидало. Но скоро эта радость была омрачена. На крутом повороте я перевернулся вместе с канистрой и под смех товарищей порвал при этом свои брюки. Сзади справа мои брюки были разорваны на хороших 25 сантиметров и мои трусы выглядывали наружу. Я был огорчен. Я же не мог гулять по Парижу в таком виде!

Наша машина остановилась вблизи дома инвалидов. Мы вышли из грузовика и получили от лейтенанта еще некоторые указания и

 

[ РИСУНОК ]

Могила Наполеона

 

узнали время, когда мы снова должны собраться. Многие из моих товарищей пошли в сторону дома инвалидов, чтобы посмотреть там на могилу Наполеона.

 

 

[DDD777]

Мой лучший друг отвел меня в сторону и незаметно показал на лейтенанта. Тот разговаривал с местным, который производил впечатление гида. Оба пошли в противоположном направлении. Нам было любопытно, и мы находили это очень интересным. Рукой держа прореху моих брюк, мы последовали за ними. Вскоре мы оказались на бульваре Сен-Жермен. Чужак исчез вместе с лейтенантом в широком входе. Когда мы подошли ближе, то увидели, что здесь находились бар с отелем и ресторан. Затем мы прочитали на повешенной табличке слово «Танец». Так как мы видели, что многие солдаты туда заходили, мы последовали за ними. В среднем по величине танцевальном зале сидели молодые симпатичные француженки и немецкие солдаты различных войск. Играл небольшой оркестр, также и немецкие песни. С каким удовольствием я бы потанцевал и взял бы за руку симпатичную девушку. Но с моим несчастьем с дырой в брюках это было невозможно, как бы я убрал руку от прорехи. Я был очень несчастлив и почти завидовал тому, как лейтенант и мой друг развлекаются на танцплощадке. Но это продолжалось недолго, потому что во время белого танца меня пригласила на ломаном немецком милая молодая француженка. Мне тогда хотелось провалиться сквозь землю. Что я должен был сделать? Я собрал все свое мужество, встал и указал на свои порванные брюки. Движением головы и рук она объяснила, что по этой причине танец, к сожалению, не возможен. Тем самым я считал, что выпутался из аферы. Но не тут-то было. Француженка схватила меня за руку и повела к выходу, который вел к отелю. На 1-ом этаже она втолкнула меня в мило обустроенную комнату. Что сейчас произошло, отняло у меня дар речи. Я должен был снять свои брюки! После того, как я это сделал, она взяла брюки, не стесняясь, и профессионально зашила место разрыва, чтобы я снова смог показаться на людях. Мы еще долго общались, а потом пошли в танцевальный зал, где меня уже ждал мой друг. Я еще несколько раз потанцевал со своей новой подругой и обещать приехать еще. К сожалению, у меня больше никогда не появилось возможности приехать в Париж. Мы должны были спешить, чтобы вовремя успеть на нашу машину.

 

[DDD777]

 

 

К сожалению, до второй поездки в Париж не дошло. Но зато я вместе с другими тремя товарищами откомандирован для обучения езды на автомобиле. Учебу проводил наш содержатель технического имущества унтер-офицер Хенке. Мы были рады сбежать от ежедневного однообразия и вахт у пушек. Вместо этого мы должны были заниматься теорией и практикой вождения автомобиля. Сначала мы упражнялись вблизи расположения батареи на автомобиле «Рено» с бортовой платформой. Каждый подходил и должен был доказать свои умения. Наш учитель вождения не очень серьезно воспринимал дело. Мы прекрасно относились к нему и понимали друг другу лучше некуда. После того, как у нас уже не было проблем с вождением, мы выезжали на большую дорогу и тренировались в неспешной езде. На долгие дни вперед это было для меня самым лучшим временем во Франции!

Ездить по хорошим широким дорогам в хорошую погоду было одно удовольствие. Чаще всего мы ездили по государственным дорогам в Руан или Шартр. У каждого была возможность посидеть за рулем. Иногда случалось, что мы подвозили девушек, ловивших попутки. В таких случаях охотнее садились не за руль, а на крытую бортовую платформу. Мы не чувствовали, что находимся в стране бывшего противника. Отношение большинства французов, а особенно француженок, не было восторженным, но очень милым. Так мы это чувствовали. В больших

 

[ РИСУНОК ]

Солдаты в Шартре

 

[DDD777]

 

 

городах, где располагались малые подразделения вермахта или штабы, очень часто можно было увидеть немецких солдат с симпатичными француженками. Понятно, что мы смотрели на эту спокойную жизнь с большой завистью.

Наша школа вождения распространялась и на грузовые машины. Нашим учебным грузовиком был «Хеншель». Езда на этом большом транспорте была сложной. Особенного умения требовало переключение передач с подгазовкой. Но и это было преодолено. Что не доставляло удовольствия, так это замена покрышек, задний ход, парковка и совершение маневра с прицепом. Все упражнения и экзаменационные вопросы мы изучили лучшим образом и не были позже забракованы по время экзамена полковым содержателем технического имущества. В военный билет были занесены прохождение экзамена и подтверждение для водительских прав класса два и три.

На то время задача батареи состояла в том, чтобы защищать летное полотно от атак вражеских самолетов. Но ни одной атаки во время нашего присутствия не было проведено.

Во все большем количестве приземлялись на летное поле бомбардировщики типов He 111, Ju 87, Do 17 и Ju 88. Во время приземления самолетов наши наблюдающие за воздухом должны были особенно внимательно смотреть за вражескими самолетами, так как в этот момент маневренность самолета была ограничена и она становились более уязвимыми для атак.

В последующие дни и недели число прибывших самолетов все увеличивалось. Их было так много, что их уже ставили на соседние луга. Скоро начали говорить, что намечается что-то крупномасштабное. По слуху, распространившемуся среди солдат, в следующие дни наша моторизированная батарея должна была быть направлена к английским берегам, чтобы принять участие во вторжении в Англию. Слухи кипели, но ничего более точного никто не знал.

Так проходили следующие дни, ничего вообще не происходило. Только иногда появлялся самолет разведки. Мы жили тут вблизи «Фортс де Штайн», как в мирное время. Иногда мы даже получали увольнительные для ближайшей местности расположения нашей батареи. Отпуска