Сообщений в теме: 7

[Роман Сливин]

Интервью с бывшим начальником отделения нижегородского СОБР Валерием Кремешевым

http://vkontakte.ru/...209396_21725649

Валерий Кремешев непосредственный участник боя 6 августа 1996 года. Бок о бок он держался до последних минут с Евгением Петровичем Шнитниковым. Вот его краткий рассказ о тех жутких событиях.

-Валерий, неужели наше командование ничего не знало о предстоящей атаке боевиков, намеченной на 6 августа?

- Мне лично трудно судить о том, чем руководствовались генералы. Скажу одно. Ещё 2 августа на грозненской площади Минутка, где находился небольшой рынок, мы неожиданно встретили несколько бородатых чеченцев с гранатомётами, которые поспешили скрыться. В ходе разговора с местными жителями выяснилось, что в частном секторе только возле Минутки скрывается около 200 вооружённых боевиков. Я доложил об этом тогдашнему заместителю министра внутренних дел генерал-лейтенанту Голубцу. На что получил приказ не впадать в панику и заверение, что у нас всё под контролем.

- Мда-а... Скажите, а буквально перед самими событиями не было ли у вас дурных предчувствий? Говорят, что перед подобными вещами люди начинают сильно нервничать, у них появляются странные и очень тревожные мысли.

- Да как вам сказать... Настроение действительно было не очень. Накануне в засаде погиб мой товарищ, боец нашего ОМОНа Олег Лулудов. Мы ведь с ним бывшие десантники и строили планы, как будем встречать День ВДВ. И вот в самый праздник его пришлось отправлять домой в цинке...

Ну а буквально накануне 6 августа, 5-го числа, меня и командира нашего отряда майора Евгения Скороходова вызвали в Главное управление оперативного штаба - ГУОШ (эта контора объединяла командование всех силовых ведомств в Чечне) - и приказали выдвигаться в Заводской район Грозного к зданию Чеченского управления по борьбе с организованной преступностью (УБОП). Поступила информация, что на здание готовится нападение. К нам присоединились ещё три человека из Новокузнецкого СОБРа, мы погрузились на БТР и двинулись. Всего 17 человек. На следующий день рано утром мы должны были вернуться, чтобы принять участие в намечаемой "зачистке" в одном из сельских районов...

Знаете, когда мы грузились, я обратил внимание на Женю Шнитникова. Обычно весёлый и разговорчивый, на этот раз он подавленно молчал. А когда БТР только двинулся, над Грозным вдруг сразу взвились тысячи ворон, заполонивших собой всё небо. Такого жуткого зрелища не приходилось видеть ни до, ни после. Всё небо стало чёрным!

К зданию УБОПа мы прибыли около 20 часов. Там нас ждали человек 20 местных милиционеров. Расположились и стали ждать. Однако ночь прошла спокойно. Без пятнадцати шесть утра 6-го числа я по рации связался с ГУОШ. Мне приказали пока никуда не торопиться, поскольку у них возникла какая-то заминка. Тем не менее, я отдал приказ бойцам грузить боеприпасы в БТР.

Вместе с двумя чеченскими офицерами - Имраном и Саидом - мы прошли на крышу и стали осматривать окрестности. Вокруг здания находилась "зелёнка", сады частного сектора. Так вот, там стали мелькать какие-то вооружённые люди. Я ещё спросил Имрана: "Не твои ли это?" Тот отрицательно помотал головой. И тут раздались крики "Аллах, акбар!", и на здание обрушился шквал огня. Мы едва успели уйти в здание, как крыша буквально была засыпана гранатами из подствольников...

Первым делом стали выгружать уже сложенные в БТР боеприпасы. Нас прикрывали трое. Женя Шнитников вёл огонь из пулемёта слева от "брони", Вова Канюгин, парень из Дзержинска, отбивался справа. А в центре из башни БТРа вёл огонь Дима Лялин, стрелок из Новокузнецка. Едва закончили разгрузку, как Женя связался со мной по рации: "У меня проблемы!" - "Что случилось?" -"Кажется, меня ранило". - "Ты можешь двигаться?"

Он сказал, что может, и продолжил бой.

Мы двинулись на помощь - к ребятам пробираться пришлось через полуподвал, так как окна на первом этаже простреливались насквозь. Женю в здание затащил Володя Канюгин, а Дима Лялин успел запрыгнуть в подвал уже из горящего БТРа. Наши, чтобы прикрыть нас, кидали гранаты прямо под окна... Добравшись к своим, первым делом осмотрели Женю. Пуля ему вошла в пятку и застряла в бедре. Смотрю, а он руки скрестил на груди. Разнял их, а там два пулевых отверстия - лёгкие пробиты насквозь... Перевязали его... А около 12 дня он умер...

- Как вели себя ваши чеченские коллеги?

- Они сразу пошли сдаваться. Остались только четверо офицеров. Помню, как один из них - Имран - сказал мне: "Если кто-то из вас останется в живых, запомните - с вами погибли настоящие чеченцы". Эти офицеры пробыли с нами до самого конца.

Начальство послало нас на три весёлых буквы

- Вы пытались вызвать подмогу?

- И не один раз. Генерал Голубец два раза посылал вертолёт. А что толку? Вертолётчики могли только обстрелять окрестности здания, а "духи" к тому времени уже взяли первый этаж, там и отсиживались. В конце концов Голубец рявкнул мне по рации: "Пошли вы все на х... Выбирайтесь, как хотите!" А скоро и батарейки в рации стали садиться... Помню, появилась какая-то тупая отрешённость. Я сидел на лестничной клетке и вспоминал, что в этом году сыну надо идти в первый класс: "Господи! Дай мне сына в школу отправить 1-го сентября"...

Видимо, Господь услышал мои молитвы, раз я с вами сейчас разговариваю.

- Как же вы всё-таки выбрались?

- "Духи" штурмовали здание беспрерывно. Это потом мы узнали, что на его взятие они отводили 20 минут, а мы уже держались не один час, хотя под конец контролировали только два верхних этажа... Хорошее здание, сталинской ещё постройки, его стены нас и спасли...

Видимо, "духи" понесли большие потери. Слышим под вечер крики: "Рус, выходи на переговоры". Пошёл я, прихватив с собой гранату. Ребят попросил: если будут вязать, пусть меня застрелят - как-то не хотелось к ним живым попадать. Так наш снайпер всё время и держал меня на прицеле... Разговаривал с одним арабом. Он дважды предложил сдаться. Когда я сказал, что мы намерены пробиваться, он спросил, как же я вытащу своих убитых. Я сказал, что у нас только один убитый. Он не поверил, ибо кругом лежали его погибшие бойцы. Тогда я предложил ему пройти со мной. Он согласился...

Возможно, мы поступили и нехорошо, но у себя мы этого араба обезоружили и связали. Пообещали оставить его живым, если он поможет нам выбраться. Так мы и вышли, в виде каре - в центре вели араба, а двое наших чеченцев несли на одеяле тело Шнитникова. Бандиты от увиденного сначала обалдели, а потом начали что-то кричать. Араб прикрикнул на них, отдал какой-то приказ, и они расступились.

Так в сопровождении бандитов мы прошли метров пятьдесят. И вдруг из какого-то недостроенного здания слышим: "Мужики, вы откуда?" - "А вы кто?" - "Мы - ОМОН из Рыбинска". - "А мы - Нижегородский СОБР". - "А эти черти что с вами делают?" - "Сопровождают". - "Да вас впереди засада ждёт. Давайте к нам". Видимо, боевики расcчитывали, что как только мы отпустим араба, они нас перебьют из засады. Мы мгновенно среагировали и ринулись к своим. А того араба застрелил снайпер из Рыбинска.

Так мы присоединились к Рыбинскому ОМОНу, с которым провели все оставшиеся дни той эпопеи... Трудно было... Еды не хватало... Воду добывали, роя касками землю... Да и обстановочка кругом оптимизма явно не прибавляла... Помню, как на наших глазах пытались прорваться два грузовика с солдатами. Один грузовик бандиты сожгли полностью, другой перевернуло взрывом... Спасли мы только прапорщика и нескольких солдат... Никогда не забуду, как наш врач по рации давал рекомендации тяжело раненному рыбинскому омоновцу, отрезанному от своих на блок-посту у реки Сунжа. Увы, рекомендации ему не помогли, парень к утру умер...

- А помощи как не было, так и не было?..

- Проблеск надежды у нас появился, когда генерал Пуликовский предъявил бандитам ультиматум, грозя стереть Грозный с лица земли. В радиоэфире началась настоящая паника. Полевые командиры кричали друг другу, что они потеряли много людей, что они уже отдали приказ покинуть город. Лишь один Басаев был спокоен. Один раз он вышел в эфир и заявил: " Я - Пантера! Всем оставаться на своих местах. 11-го прилетит Птица, и всё будет нормально". Мы стали гадать, что это за Птица? А 11-го августа в Чечню прибыл генерал Лебедь и отменил приказ Пуликовского. А нам велели самим договариваться с бандитами о выходе из города. И мы поняли, что помощи уже точно никакой не будет.

- С каким полевым командиром вы вступили в переговоры?

- С Ахмедом Закаевым. Тем самым, который сейчас в Лондоне живёт. Поначалу мы с его помощью вытащили убитых и оставшихся в живых рыбинских омоновцев с блок-постов на Сунже. Затем отправили наших убитых на аэродром Северный, в том числе и тело Жени Шнитникова. А 22 августа я попросил Закаева вывести нас в Ханкалу, где располагалось российское командование. Закаев согласился, но взамен потребовал отдать ему наших чеченцев. Я отказался, заявив, что никаких чеченцев у нас нет (ребят мы обвязали бинтами и вывозили как раненных). Кое-как я всё же уломал Ахмеда, и он взялся сопровождать нашу колонну.

Переехав через железную дорогу, мы наткнулись на два танка и три бронемашины, занявшие круговую оборону. Командовал ими какой-то старший лейтенант. Оказалось, что это такие же окруженцы, как и мы, только армейские. Закаев говорит мне: "Забирай их. Они нам сильно надоели. Только пусть технику оставят". А старлей отказывается: "За брошенную технику меня свои же расстреляют". Я обернулся к Закаеву: "Ты же воин, Ахмед. И он воин. Не может он бросить технику". Договорилсь, что останется только то, что военные не заведут с первого раза. Старлей сам сел за рычаги... Не завелась лишь одна БМП. Её одну и бросили. Люди Закаева пытались было возмущаться, но Ахмед цыкнул на них, и они примолкли...

Где-то метров за двести до Ханкалы Закаев остановился: "Мне дальше нельзя". Я спросил его: "В спину стрелять не будешь?" Он: "Я слово дал, иди". И пока наши последние бойцы не вошли на базу, он так и стоял на перекрёстке, тем самым гарантируя нашу безопасность.

- Вы нарисовали какой-то благородный облик чеченского полевого командира. Неужели Закаев таким и был?

- Как-то во время переговоров он мне сказал: "Вы у нас, как ягнята, хотим - отпустим, хотим - зарежем". Я ответил: "Будешь резать, то и своих людей положишь". Он вздохнул: "Вот в том-то и дело"...

Мне кажется, что если бы он знал, что к 20 числу у нас оставалось всего по несколько патронов на человека, то уничтожил бы нас, не раздумывая. А так он чувствовал за нами силу, а силу бандиты уважают. Нас они уважали за оборону здания УБОПа, особенно за способ прорыва оттуда. Мне Закаев даже предлагал службу в их армии, сулил немалые деньги...

- Как вас встретили в Ханкале?

- Мы шли по базе грязные и оборванные... Нас тут же окружили солдатские матери, совавшие нам в руки фотографии своих детей... Вместе с ними мы и дошли до палатки, где располагалась офицерская столовая. Помню, там стояли два генерала внутренних войск - Тихомиров и Шкирко. Тихомиров, видимо, только что пообедал. Сытно рыгнув, он спросил: "Это что за бригада такая припёрлась?"

Я чуть не сорвал с него погоны... Нас еле растащили, я кричал ему: "Сука, неужели ты не знаешь, кто мы такие?" Ребята взяли наизготовку оружие... Успокоил всех Шкирко. Он приказал накормить бойцов. А со мной прошёл в штабную палатку и попросил указать место, где мы стояли. Когда я показал, то он присвистнул: "Ты что мне рассказываешь! По нашим данным, там никого нет". - "Как нет? Я вышел со свои СОБРом, с танкистами, там ещё рыбинцы остались, они не пошли с нами".

Шкирко продолжал не верить. Тогда мы связалсь с рыбинцами по рации. Вот тогда генерал начал суетиться, отдавать приказы о выводе всех оставшихся из Заводского района...

То есть что получается? Не выйди мы сами, нас так и бросили бы там, поскольку кто-то из штабных умников уже вычеркнул нас из списка живых.

- А что случилось с теми чеченскими офицерами, которые ушли вместе с вами?

- В 1996 году вместе с остатками Чеченской милиции их эвакуировали в Нальчик. Там они столкнулись... знаете, с кем? С теми, кто пошёл сдаваться бандитам из здания УБОП утром 6 августа. Те уже успели довести до начальства свою версию событий, себя представить героями, а наших мужиков - чуть ли не предателями! В общем, пришлось нашим оправдываться, в их защиту мы подписывали письма, давали показания. В конце концов, они были полностью реабилитированы, а тех "героев" из органов уволили.

Сейчас с ребятами всё в порядке. Они служат в МВД Чеченской республики. Я до сих благодарю Бога, что в те тяжёлые дни довелось воевать рядом с такими надёжными мужиками.

[джон]

Жесть...

[weiss]

Спасибо !

[wiski]

Спасибо.

[Валера М]

Спасибо.

[vvall]

Тихомиров:

Прикрепленные изображения

• 

[Роман Сливин]

Почему-то вспомнились слова полевого командира Хож-Ахмеда Нухаева:

[Николай Молитовский]

С Олегом учился в параллельной Группе...

Вечная Память...