Кузьма Андреич Опубликовано 22 февраля, 2019 Поделиться Опубликовано 22 февраля, 2019 АхремчАлександр Апальков-Курский Возвращаясь с охоты, зашел в крайний в деревне брошенный дом. Постройка семидесятых годов прошлого века, еще крепкие стропила, латник. По комнатам разбросаны вещи: старые газеты, открытки, почетная грамота. Это дом Ахремча. Комаревцева Ивана Ефремовича. Я лично знал его и дружил с ним. Хороший мужик был, труженик, шутник. С детства любил его.Первое моё осознанное слово было «Ахрем» - так я называл резинового кота в сапогах. Наверное он напоминал мне Ахремча. Идет с работы, а мы, ребятня, навстречу: «Ахремч, какой сегодня праздник?» Знаем, что сейчас непременно как-нибудь пошутит. Тот останавливался, снимал с плеча вилы, опирался на них одной рукой, другой, при абсолютно серьезном выражении лица, лез в карман штанов. Покопавшись там, извлекал мятую пачку папирос и, посмотрев на рисунок Беломорско-Балтийского канала, не менее серьезно отвечал: «Иван Креститель нынче». Был ли в этот день действительно праздник Иоанна Предтечи, мы не знали, но сочетание «Иван-Креститель» казалось нам настолько потешным, что мы, хохоча, довольные разбегались, чтобы пока не забыто, пересказать это своим не присутствовавшим друзьям. Или, увидев Ахремча сидящим на крыльце своего дома, подъезжали к нему на велосипедах послушать какую-нибудь байку. Он не хохмил как подобает шутам, его лицо всегда было серьезным, но когда чего рассказывал, всегда это казалось смешным. «А что ж, Сашк, воробьи у вас хорошо вывели?» - спросит. А лицо серьезнейшее. Засмеешься в ответ – знаю, шутишь. «У меня в этом году, Бог дал, хорошо, - на полном серьезе продолжит он, - Штук по восемь, должно быть, в гнезде». Увидев недоверие, покажет пальцем в сторону крыши: «Слышишь, пишшать». И действительно, из-под волн шиферной крыши со всех сторон доносится чириканье молодых воробьев. И чувствуешь себя попавшим впросак – с тобой на полном серьезе разговаривают о хозяйственных делах, говорят о простых вещах, а ты не знаешь. Недолго думая, под каким-нибудь благовидным предлогом срываешься домой. «Ма-а-ам! У нас воробьи вывелись?» «Да кто ж их знает! Мне только за воробьями и смотреть!» «А по скольку примерно у нас их вывелось? Штук по восемь есть?» «Да зачем тебе это?» «Да Ахремч спрашивает». «Ну, нашел, кому верить! Он же пошутил с тобой! Это ж Ахремч!» Может и пошутил, но мало ли – и на всякий случай по лестнице, ручонкой под крышу: один, два… Эх! Крыша длинная, и те ушли. В другой раз на вопрос «Что ж у тебя собаки такие злые, дядь Вань?» степенно ответит: «Так они ж породистые. Да-а. Холин, покойник, с Лондона привёз». Знали, что в деревне жил еще один шутник по фамилии Холин, но был ли он за границей и привозил ли собак с Лондона – кто его знает. И опять же, лицо серьезнейшее. «А это и видно, - затянется Ахремч папиросой, - Видишь, навалил возле будки, - кивнет он, не глядя, цигаркой в сторону собаки, - Ложит-то как – строго калачиком, а сверху пупушек. И всегда так. А это – только породистые. Вот у тебя Пушок, - обратится он к самому сомневающемуся пацану, - Небось на весь двор растягивает? А этот нет. Аккуратно, красиво – порода, брат». Через какое-то время, увлеченным ребятишкам кивнет опять же зажатой в пальцах папиросой на спешно удаляющегося мальчишку: «Проверять поехал». Потом выясняется, что так оно и было. Да мало того, что лично проверит, так еще всю родню поднимет со своими вопросами о признаках породистости собак. Пойдешь на речку купаться, там Ахремч с удочкой. Речушка маленькая, пескари да плотва. А у него, смотришь, в ведре пару карпят, карасик, окуньки. «На что ловишь, Ахремч?» «На вывертушки» (1) - безразлично ответит он. Рядом на газете, действительно, разложены вывертушки, кусок сала, пустая стопка. «Ага, и наливаешь, небось?» «Ды эт я ховрашку (2) приносил. Во-он на горке норка его, - ответит, - Еле ушел, - много ему надо..." Невольно посмотришь в сторону пригорка, нет ли там пьяного суслика? Когда подросли, узнали, что Ахремч воевал. «Дядь Вань, - пристанем, - Расскажи, как воевал?» «Воевал», - отмахнется он. «А что ж ты, хоть одного фашиста убил на войне?» Отмалчивается. Если всерьез к нему пристанешь, скажет: «Эх, ребята, не такая она, война, как в кино показывают…» И вздохнет тяжело. «Страшно было, дядь Вань?» - не унимаемся. Уверены, сейчас чем-нибудь отшутится – не тот это человек, чтобы страшиться на войне. Он же, помолчав, ответит: «Страшно, ребята… Не дай вам Бог...» С появлением Интернета из наградного листа узнал: «Комаревцев Иван Ефремович, разведчик 135 Минометного полка 2 Минометной Краснознаменной бригады 6 Артиллерийской Мозырьской Краснознаменной дивизии Прорыва РГК (3), воевал на Западном, Центральном и Белорусском фронтах, был ранен, дважды контужен, награжден медалью «За отвагу» и орденом Красной Звезды, 10 марта 1945 года в районе деревни Люхентин, южнее 1 километра побережья Балтийского моря обнаружил группу немцев, перебежками приближающихся к нашим боевым порядкам. По его донесению минометным огнем было убито 25 гитлеровцев. 11 марта 1945 года противник численностью до 2000 солдат и офицеров атаковал наблюдательный пункт командира полка в районе деревни Люхентин. Товарищ Комаревцев принял активное участие в отражении контратаки противника и убил лично 7 немцев. При попытке обхода немцами справа он выдвинулся им навстречу и автоматным огнем уничтожил еще 4 немцев. В боях на западном берегу реки Одер на плацдарме в район Ной-Барним 16 апреля 1945 года, находясь в боевых порядках пехоты, обнаружил две 81.4 миллиметровых минометных батареи, пять пулеметных точек противника, которые были уничтожены огнем наших минометов, что дало возможность нашей наступающей пехоте без потерь овладеть деревней Ной-Барним. 16 апреля 1945 года на Берлинском направлении в районе Шульцендорф противник начал сосредотачиваться для контратаки. Товарищ Комаревцев, находясь в боевых порядках пехоты, вовремя обнаружил скопление противника и передал целеуказания командиру полка. Огнем наших минометов противник был рассеян, потеряв только убитыми до 60 солдат и офицеров». Вот так воевал Ахремч! Вот о чем молчал старый разведчик, о чем вздыхал. И дело даже не в том, сколько он убил врагов, а в том, сколько спас своих товарищей: пехота без потерь овладела деревней. Спас свою Родину и вернулся победителем. За эти подвиги он награжден орденом Отечественной войны 2 степени и высшей солдатской наградой – Орденом Славы 3 степени. Повзрослев, стали захаживать к Ахремчу по другому поводу. Иногда вечером, по пути в клуб, хотя Ахремч жил и в противоположной стороне, заходили к нему с другом Серегой «за между прочим». Тот, сидя на кухоньке у плиты с папиросой, предложит: «Чайку, ребят?» «Да можно», - заговорщески переглянемся. Он брал с подоконника заварочный чайничек с отломанной ручкой и наливал в стопки прозрачной жидкости – свойского самогону. «Потянешь, Лёнькь?» - обращался он к взрослому сыну. Тот, под два метра росту, косая сажень в плечах, молча загребал ладонью-ковшом мелкую стопку и ловко опрокидывал её содержимое в рот. «Как кобель муху», - прокомментирует отец. И вот уже давно нет Ахремча. Дом опустел, обветшали постройки, зарос бурьяном двор. Вместо выдранных соседями полов (чего добру пропадать) кучи мусора. Копнул ногой торчащую доску. Из-под пыли блеснул белым боком знакомый сосуд. Боже! Да это ж тот самый чайничек! Цел и невредим. Только нет ручки. Так ее и при хозяине не было. Найти бы еще крышечку. Поворошив мусор, нашел и её. Всё цело. Оглянулся в сторону кухоньки. Ощущение, что сейчас увижу и Ахремча. Но нет его. Только ветер в выбитых окнах. Чайничек забрал, отмыл. Пусть стоит как память о хорошем человеке, о старом друге Ахремче… 3 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Рекомендуемые сообщения
Для публикации сообщений создайте учётную запись или авторизуйтесь
Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий
Создать учетную запись
Зарегистрируйте новую учётную запись в нашем сообществе. Это очень просто!
Регистрация нового пользователяВойти
Уже есть аккаунт? Войти в систему.
Войти