Наша история.

[Серый Волк]

Эдуард большое спасибо!!!!

 

Из книги.

Атаман Семёнов << О себе >> воспоминания ,мысли и выводы.

 

Я сразъездом в 10 коней , из оставшихся у меня казаков, переночевав в деревне в 15 верстах от Сахоцина,возвращался туда .Приближаясь к местечку , мы услышали выстрелы , и чем ближе мы подходили к нему , тем отчётливее была слышна редкая ружейная стрельба. Не доходя до местечка ,мы увидели разбегавшихся людей,некоторые из которых были полуодеты из без фуражек. Наконец, я увидел скачущего всадника ,который оказался моим конным вестовым. Он сидел на моём чистокровном жеребце, жеребец и вынес его к коням, увидев мой разъезд. Я выругал казака, указав на недопустимость скачки, да ещё по трудноутрамбованному шоссе. Казак мне доложил , что бригада ушла наступать на Цеханов ещё вчера, а утром на оставшиеся в Сахотине обозы напали немцы и захватили всё включая знамя и караул у него. Мой вестовой, Чупров, был толковый , отличный в боевом отношении казак, и не верить ему было невозможно. По его словам ,противника было неменее полка,а может быть и больше. Захватив обоз ,немцы направили их по дороге на деревню Чарны. Изредка были слышны ещё выстрелы, которые Чупров объяснил тем ,что немцы стреляют по спрятавшимся и разбегающимся нашим обозным. В самом Сахотине,по докладу Чупрова, на площади у костёла стояла застава из спешенных кавалеристов, а за углом должен находиться спешанный эскадрон,держа лошадей в поводу.

Времени терять было нельзя. Долг повелевал действовать немедленно. Я с разъездом в 10 коней наметом пошёл к местечку и, выскачив на лошадь у костёла, атокавал спешанную заставу противника. Смяв несколько человек и недавая времени оправиться другим , я бросился на спешенный эскадрон и привёл его в полный беспорядок, обратившийся в панику. Часть кавалеристов распустила лошадей и разбежалась, часть успела вскочить верхом и в панике бросилась в след за колонной уходящих обозов, вселяя панику и в конвоирующие её эскадроны. В голове колонны шли два эскадрона ,которые быстро падались панике и ускакали, бросив свои трофеи, не имея возможности ориентироваться в обстановке и выяснить размеры угрожавшей им опасности. Я преследовал противнтка не менее четырёх верст, под конец уже один , ибо забайкалки не смогли угнаться за моим кровным конём. Преследуя противника ,я нагнал одного всадника, который сдался мне.

Результат моего внезапного появления и атаки во много раз превосходящего меня силой противника был блестящий :действия моего разъезда заставили кавалерийскую бригаду противника , которая имела задачей действием в тылу нашей конницы , наступавшей на Цеханов ,парализовать её помощь пехоте, оставить задачу незаконченной и поспешно удалиться , понеся потери убитыми и пленными. Обозы всей нашей бригады и наше полковое знамя были отбиты и спасены. Всего было захвачено немцами и отбито мною свыше 150 обозных повозок : головные эшелоны артиллерийского парка 1-ого конно – горного артиллерийского дивизиона и около 400 человек пленных ,кроме того ,наша бригада получила возможность закончить свою операцию по овладению городом Цехановым,который был занят нами.

По результатам это дело кажется маловероятным и осуществление этого подвига разъездом в десять коней объясняется внезапностью налёта и быстрым распространением паники среди противника ,эффект , который завершил начатое , не требуя легендарного героизма от исполнителей. Мои потери в этом столкновении выразились в одной раненой лошади.

За описанное дело я получил орден св.Великомученика и победоносца Георгия ,4-й степени,а казаки были награждены Георгиевскими крестами.

 

Атаман Григорий Семёнов предстал перед советским судом и был повешен спустя 25 лет, на лубянке 30 августа 1946 гоада в Москве.

Гнерал –лейтенант Белой армии Григорий Михайлович Семёнов не реабилитирован , но приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 25 -30 августа 1946 года в части осуждения его по статье 58-10 ,ч. 2 УК РСФСР отменён. Военная колегия Верховного суда Российской Федерации 4 апреля 1994 года не нашла в действиях осужденного данного состава преступления, то есть обвинений в антисоветской агитации и пропоганде . В остальной части приговор сохранен.

 

http://www.swolkov.narod.ru/foto1/086.htm

 

[Терехов Эдуард]

Из книги А.И. Деникина "Путь русского офицера".

Русский солдат

 

Летом 1902 года я был переведен в Генеральный штаб, с назначением в штаб 2-й пех. дивизии, квартировавшей в Брест-Литовске. Пробыл там недолго, ибо подошла пора командовать для ценза ротой. Осенью вернулся в Варшаву, где вступил в командование ротой 183-го пех. Пултусского полка.

До сих пор, за время 5-летней фактической службы в строю артиллерии, я ведал отдельными отраслями службы и обучения солдата. Теперь вся его жизнь проходила перед моими глазами. Этот год был временем наибольшей близости моей к солдату. Тому солдату, боевые качества которого оставались неизменными и в турецкую, и в японскую, и в Первую и во Вторую мировые войны. Тому русскому солдату, которого высокие взлеты, временами глубокие падения (революции 1917 года и первый период Второй мировой войны) бывали непонятны даже для своих, а для иностранцев составляли неразрешимую загадку. Поэтому я хочу сказать несколько слов о быте солдата старой русской армии.

Сообразно распределению населения России, состав армии был такой: 80% крестьян, 10% рабочих и 10% прочих классов. Следовательно, армия по существу была крестьянской. Благодаря освобождению от воинской повинности многих инородческих племен, неравномерному уклонению от призыва и другим причинам, главная тяжесть набора ложилась на чисто русское население. Разнородные по национальностям элементы легко уживались в казарменном быту. Терпимость к иноплеменным и иноверным свойственна русскому человеку более, нежели другим. Грехи русской казармы в этом отношении и в сравнение не могут идти с режимом бывших наших противников: старой Австрии, где господствовавшие швабо-мадьярские элементы смотрели на солдат-славян, как на представителей низшей расы; или Германии, где, не говоря уже об издевательствах над поляками, прусские офицеры, в большом количестве командированные на юг, с нескрываемым презрением относились к солдатам из южных немцев, не находя для них другого обращения, как «Зюд Гезиндель» или «Зюд Каналие»...

Солдат наш жил в обстановке суровой и бедной.

В то время, о котором я говорю, в казарме вдоль стен стояли деревянные нары, иногда отдельные топчаны. На них - соломенные тюфяки и такие же подушки, без наволочек, больше ничего. Покрывались солдаты шинелями - грязными после учения, мокрыми после дождя.

Одеяла были мечтой - наших ротных командиров, но казенного отпуска на них не было. Покупались поэтому одеяла или за счет полковой экономии, или путем добровольных вычетов при получении солдатами денежных писем из дому. Я лично этих вычетов не допускал. Только в 1905 году введено было снабжение войск постельным бельем и одеялами.

Обмундирование старой русской армии обладало одним крупным недостатком: оно было одинаковым для всех широт - для Архангельска и для Крыма. При этом до японской войны никаких ассигнований на теплые вещи не полагалось, и тонкая шинелишка покрывала солдата одинаково и летом и в русские морозы. Чтобы выйти из положения, части старались, насколько позволяла их экономия, заводить в пехоте - суконные куртки из изношенных шинелей, в кавалерии, которая была побогаче (фуражная экономия) - полушубки.

Пища солдата отличалась необыкновенной скромностью. Типичное суточное меню: утром - чай с черным хлебом ; в обед - борщ или суп с ? фунтом мяса или рыбы (после 1905 года - 3/4 фунта) и каша; на ужин - жидкая кашица, заправленная салом. По числу калорий и по вкусу пища была вполне удовлетворительна и, во всяком случае, питательнее, чем та, которую крестьянская масса имела дома. Злоупотреблений на этой почве почти не бывало. Солдатский желудок был предметом особой заботливости начальников всех степеней. «Проба» солдатской пищи была традиционным обрядом, выполнявшимся самым высоким начальником, не исключая государя, при посещении казарм в часы обеда или ужина.

До 60-х годов прошлого столетия, то есть до великих реформ императора Александра II, телесные наказания и рукоприкладство, как и во всех европейских армиях, являлись основным началом воспитания войск. Тогда физическое воздействие распространено было широко в народном быту, в школах, в семьях. С 60-х же годов и только до первой революции телесное наказание допускалось лишь в отношении солдат, состоявших по приговору суда в «разряде штрафованных». Нужно заметить, что русское законодательство раньше других армий покончило с этим пережитком средневековья, ибо даже в английской армии телесные наказания были отменены только в 1880 году, а в английском флоте - в 1906-м.

Вообще русское военное законодательство, карательная система и отношение к солдату были несравненно гуманнее, нежели в других первоклассных армиях «более культурных народов». В германской армии, например, царила исключительная жестокость и грубость. Там выбивали зубы, разрывали барабанные перепонки, заставляли в наказание есть солому или слизывать языком пыль с сапог... Об этом говорила возмущенно не только пресса, но и официальные приказы. В течение одного, например, 1909 года вынесено было 583 приговора военными судами за жестокое обращение начальников с солдатами...

В австрийской армии существовали такие наказания, как подвешивание, когда солдата со связанными и скрюченными назад руками привязывали к столбу так, что он мог касаться земли только кончиками больших пальцев ног; в таком положении, обыкновенно в обморочном состоянии, человека держали в течение нескольких часов... Заковывание в кандалы, при котором человеку цепью коротко прикручивали правую руку к левой ноге и в согнутом таким образом положении выдерживали шесть часов. Такая система сохранялась до 1918 года, т. е. до крушения австрийской армии.

Далеко нам было до такой «культуры»!

У нас установлены были наказания и арест, назначение не в очередь на работы, воспрещение отпуска, смещение на низшие должности.

Не скрою, бывали и в нашей армии грубость, ругня, самодурство, случалось еще и рукоприкладство, но с конца 80-х годов в особенности - только как изнанка казарменного быта - скрываемая, осуждаемая и преследуемая. Но было, и гораздо чаще, другое: сердечное попечение, заботливость о нуждах солдата, близость и доступность. Русский военный эпос полон примеров самопожертвования - как из-под вражеских проволочных заграждений, рискуя жизнью, ползком вытаскивали своих раненых - солдат офицера, офицер солдата.

В японском плену находился раненый капитан Каспийского полка Лебедев. Японские врачи нашли, что можно спасти ему ногу от ампутации, прирастив пласт живого человеческого мяса с кожей... Двадцать солдат из числа находившихся в лазарете предложили свои услуги... Выбор пал на стрелка Ивана Канатова, который дал вырезать у себя без хлороформа кусок мяса... Этот эпизод проник в японскую печать и произвел большое впечатление в стране.

Ведь даже такое бывало на фоне дружного сожительства в походах и боях, в тисках неприятельского плена!

Вообще то отчуждение, которое существовало между русской интеллигенцией и народом, в силу особых условий военного быта, отражалось в меньшей степени на взаимоотношениях офицера с солдатом. И нужны были исключительные обстоятельства, чтобы эти отношения впоследствии столь резко изменились.

Военная наука трудно давалась нашему солдату-крестьянину, благодаря отсутствию допризывной подготовки, отсутствию у нас спорта и благодаря безграмотности. Перед Первой мировой войной призывы давали до 40% безграмотных . И армия, в которой с 1902 года введено было всеобщее обучение грамоте, сама должна была восполнять этот пробел, выпуская ежегодно до 200 тысяч запасных, научившихся грамоте на службе. Во всяком случае выручала солдатская смекалка, свойственная русскому человеку вообще, проявлявшаяся в легкой приспособляемости к самым сложным и трудным обстоятельствам походной и боевой жизни.

Как я уже говорил, русская общественность, и либеральная, и социалистическая, исходя из незнания военного быта и из идей пацифизма и антимилитаризма, в большинстве своем относилась с равнодушием или пренебрежением к армии. Пренебрежением ко всему комплексу явлений, носивших презрительную кличку «военщины», «солдатчины», но - худо ли, хорошо ли - олицетворявших ведь собою элементы национальной обороны. В 1902-1903 годах армия наталкивалась на испытания более тяжкие: во время вспыхивавших местами беспорядков войска, призванные для усмирения, связанные строгими правилами применения оружия и часто добросердечием начальников, подвергались не раз незаслуженным и тяжким оскорблениям толпы. Можно только удивляться, насколько малое отражение имело тогда в армии то брожение, которое происходило уже в массах на почве революционной пропаганды и социального недовольства. Солдаты безотказно исполняли свой долг. Но о каких-то пределах добросердечия заставил нас поразмыслить эпизод, происшедший в нашем округе, в городе Радоме, когда революционная толпа напала на дежурную роту Могилевского полка. Рота изготовилась к стрельбе. Прибывший командир полка, полковник Булатов остановил роту:

- Не стрелять! Вы видите, что тут женщины и дети.

Вышел к толпе сам, безоружный, и... был убит наповал мальчишкой-мастеровым.

Итак, солдат старой русской армии был храбр, сметлив, чрезвычайно вынослив, крайне неприхотлив и вполне дисциплинирован.

...Покуда волны революции не смели и дисциплину, и самую армию.

 

 

[Терехов Эдуард]

Из книги А.И. Деникина "Путь русского офицера".

 

Второй «знаменитостью» был генерал Ренненкампф, в другой совершенно области. Он приобрел имя и широкую известность в военных кругах во время Китайского похода (1900), за который получил два Георгиевских креста . Военные вообще относились скептически к «героям» Китайской войны, считая ее «не настоящей». Но кавалерийский рейд Ренненкампфа, по своей лихости и отваге, заслужил всеобщее признание.

Начался он в конце июля 1900, после занятия Айгуна (вблизи Благовещенска). Ренненкампф с небольшим отрядом из трех родов оружия разбил китайцев на сильной позиции по хребту Малого Хингана и, обогнав свою пехоту, с 4? сотнями казаков и батареей, сделав за три недели 400 км., с непрерывными стычками, захватил внезапным налетом крупный маньчжурский город Цицикар. Отсюда высшее командование предполагало произвести систематическое наступление на Гирин, собрав крупные силы в 3 полка пехоты, 6 полков конницы и 64 орудия, под начальством известного генерала Каульбарса... Но, не дожидаясь сбора отряда, ген. Ренненкампф, взяв с собою 10 сотен казаков и батарею, 24 августа двинулся вперед по долине Сунгари; 29-го захватил Бодунэ, где застигнутые врасплох сдались ему без боя 1 500 боксеров; 8 сентября захватил Каун-Чжен-цзы, оставив тут 5 сотен и батарею для обеспечения своего тыла, с остальными 5-ю сотнями, проделав за сутки 130 км., влетел в Гирин. Этот бесподобный по быстроте и внезапности налет произвел на китайцев, преувеличивавших до крайности силы Ренненкампфа, такое впечатление, что Гирин - второй по количеству населения и по значению город Маньчжурии - сдался, и большой гарнизон его сложил оружие. Горсть казаков Ренненкампфа, затерянная среди массы китайцев, в течение нескольких дней, пока не подошли подкрепления, была в преоригинальном положении...

С генералом Ренненкампфом во время пути мы были в постоянном общении: в частных беседах и во время докладов, которые кто-нибудь из нас делал на тему о театре войны, о тактике конницы, об японской армии. Ренненкампф делился с нами воспоминаниями о своем походе, весьма скромно касаясь своего личного участия. Устраивали совместно и товарищеские пирушки в вагоне-ресторане, которые, как и впоследствии, в отряде ген. Ренненкампфа, не выходили никогда из пределов воинской субординации.

Генерал присутствовал неизменно и на импровизированных «литературных вечерах», на которых ехавшие в нашем поезде три военных корреспондента читали свои статьи, посылаемые с дороги в газеты.

Ген. Ренненкампф в позднейших боях был ранен, один из его штабных убит, двое ранено; Кравченко погиб в Порт-Артуре; большинство остальных было также перебито или переранено.

 

http://www.swolkov.narod.ru/foto1/428.htm

 

[Мусаши]

...а как Вам это понравится?

 

Советский полковник с...кю-гунто!!!

 

Трофей? Или проделки креативного фотографа в фотоателье???...

[Хокан]

Тоже думаю, что трофей. Врядли у советского фотографа в советском ателье мог лежать острый предмет для антуража.

[Терехов Эдуард]

[Серый Волк]

фото 28

[Серый Волк]

фото 29

[Серый Волк]

оборотная сторона.

[Серый Волк]

это фото уже выставлял.

[Серый Волк]

Настоящий размер 3 смХ4 см

[Серый Волк]

оборотная сторона.

[Lwov]

Друзья, очень интересно, большое спасибо за тему и фото.

[Гена-М]

чиновник

[Гена-М]

Еще один чиновник в парадном мундире со шпагой

[Эдуард Фонберг (БОМЖ)]

Вот такой боец

[Серый Волк]

фото 30

[Серый Волк]

фото 31

[Серый Волк]

фото 32

[Серый Волк]

Юшкевич Николай.

Убитъ въ бою съ 8-го на 9-ое iюня 1915г.

[KIA]

фото

[KIA]

Золотое оружие.

[Терехов Эдуард]

16 декабря 1925 года.

[Терехов Эдуард]

Латвийская армия.

[Терехов Эдуард]

[Терехов Эдуард]

Цесис 1939 год.

[Терехов Эдуард]

Артиллерист.Минск.

[Терехов Эдуард]

[Терехов Эдуард]

Из кол-ии Grega.

Изменено 10 марта, 2008 пользователем Терехов Эдуард

[Терехов Эдуард]

[Терехов Эдуард]

[Терехов Эдуард]